17 мая 2021 г.7 мин.
Пост обновлен 6 июня 2021 г.
«Меня «заказали»!» — обычно именно так объясняют предприниматели свои неприятности с правоохранительными органами. А потом выясняется, что в действительности имели место быть растрата, хищения и прочие «шалости»...
И как раз поэтому термин «заказное дело» сильно девальвирован в глазах общественности. Но, тем не менее, разве «заказных дел» не бывает? Мы попытаемся дать ответ на этот вопрос на примере одного из многочисленных дел «Фирмы АКИФ», которые сейчас рассматриваются в Первомайском суде столицы. Конечно, мы ни в малейшей степени не желаем помешать всестороннему и объективному рассмотрению дела и верим в справедливое и обоснованное решение, поэтому будем избегать оценок, займемся исследованием фактов.
Суть изложена в документе под названием «Обвинительный акт», который был уже оглашен в ходе судебного заседания. В нем следствие утверждает, что еще в далеком 2013 году между одним из участников общества, гендиректором и рядом сотрудников АКИФа возник сговор, целью которого было мошенничество с кредитными ресурсами и их последующее хищение. Однако, по не зависящим от сообщников обстоятельствам, преступление не было доведено до конца. В результате обвинение в покушении на мошенничество было предъявлено «участнику-злоумышленнику», а потерпевшим лицом по делу признан банк.
На первый взгляд, пока ничего странного. Однако...
И вот почему. 29 мая 2020 года было опубликовано решение Пленума Верховного суда КР, озаглавленное «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении или растрате вверенного имущества». В этом решении, обязательном для исполнения всеми судами на территории страны, устанавливается, что мошенничеством в кредитной сфере признается совершенно определенное действие, а именно «...получение заемщиком наличных либо безналичных денежных средств путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений с целью безвозмездного обращения денежных средств в свою пользу или в пользу третьих лиц при заведомом отсутствии у него намерения возвратить их в соответствии с условиями договора».
Например, деяние, когда заемщик получает по поддельным документам банковскую кредитную карту, расходует на ней лимит и затем просто ее выбрасывает, является типичным примером такого мошенничества. Или, когда в залог по кредиту положено похищенное имущество, не принадлежащее заемщику. То есть, иными словами,
Почему именно так? А потому что,
если кредит обеспечен реальным залогом, то он не может быть отнесен к категории «необеспеченных». Если же кредит не обеспеченный, но выплаты по нему шли регулярно, и прерывались по форс-мажорным для заемщика обстоятельствам, то такого заемщика нельзя заподозрить в заведомом отсутствии намерения возвратить средства, иначе можно было бы считать мошенничеством любую просрочку по платежам по той же кредитной карте.
Мы специально заостряем внимание читателя на этих тонкостях, чтобы показать, насколько разрушительным может быть неправомерное вторжение в такую чувствительную для общества область, как кредитно-денежные отношения. Именно поэтому Верховный суд обратил на этот вопрос специальное внимание.
Как же обстояло дело с кредитом АКИФа? Еще в 2018-м году, решением суда, вступившим в законную силу, было установлено, что
Когда рейдеры были, наконец-то, удалены с предприятия, выплаты по банковскому кредиту буквально на следующий день возобновились и велись практически в ежедневном режиме, вплоть до дня, когда банк, без согласования с АКИФом, уступил права требования по кредиту сомнительной фирме-однодневке (подробности в МК-Азия №3 январь 2020г , – Авт.). Получается, факт отсутствия условий «безвозмездности» и «заведомого отсутствия намерения погасить долг» уже был исследован в судебном заседании и установлен судом. Следовательно, как говорят юристы, ipso facto (по самому факту) при таких обстоятельствах нет и не могло быть никакого мошенничества с кредитом. Банк при этом не может быть признан потерпевшим!
Однако, возразит внимательный читатель, обвинение предъявлено не должностным лицам АКИФа, а его собственнику, «участнику», причем последний обвиняется в намерении совершить мошенничество, а не в самом мошенничестве. Хорошо, допустим, что в некоей фантастической реальности некий злонравный «участник» намеревался похитить кредитные средства, законно полученные АКИФом в банке, а АКИФ этому всячески противился, неукоснительно исполняя перед банком свои обязательства. Несмотря на то, что эта ситуация вопиюще, предельно абсурдна, законен вопрос – а кто тогда будет потерпевшим от действий этого «участника»? Ответ однозначен – в этом случаем потерпевшим мог быть признан только сам АКИФ, закон никакой другой возможности не оставляет.
А что же тогда натолкнуло следствие на мысль о том, что участник АКИФа, не имевший в обществе никаких властных полномочий, к тому же обладающий самой маленькой среди всех остальных участников долей, намеревался обманом получить в банке необеспеченный кредит и похитить его? Наверняка, тому есть веские доказательства? За ответом придется «нырнуть» в дебри много-томного уголовного дела и, запасшись изрядной долей терпения, изучить представленные там доказательства.
Первоначальные заявления написаны «гендиректором», «помощником гендиректора» и ряда сотрудников общества, и обвиняют они того самого «участника» в том, что он присвоил деньги от «займа», полученного обществом у некоего «частного инвестора» (не банка!). Причем, что важно, этот «займ» был получен обществом за три месяца до получения банковского кредита. Ну хорошо, бывает, наверное, и такое. Но дальше на протяжении 9-ти томов дела десять следователей Финпола, МВД и ГКНБ занимаются тщательной и всесторонней проверкой сообщаемых заявителями сведений, изучают обстоятельства дела, и выясняют, что этого события – получения «участником» из рук «гендиректора» полученной по «займу» суммы денег – просто не могло быть, поскольку и сам «участник» в момент передачи ему наличных денег был в другой стране, и гостиница, в номере которой, якобы, произошла передача денег, на тот момент еще не была даже построена. Это называется «алиби». В то же самое время следствием были получены и зафиксированы многочисленные доказательства того, что «гендиректор» и его помощник организовали перевод за границу двух третей полученных в банке средств и попытались «прикрыть» похищенные суммы липовыми документами – инвойсами, пакинг-листами и т.п. по якобы полученным из-за границы в адрес АКИФа стройматериалами и оборудованием. Налицо явные признаки преступления – хищение средств компании и попытка скрыть это преступление поддельными документами.
Подделок в деле всплыло вообще очень много. Например, поддельными оказались документы, которые должны были отразить получение у «частного инвестора» «займа».
олее того, следствие установило, что эти подделки служили лишь одной цели – искусственно создать фиктивную задолженность фирмы перед «частным инвестором», чтобы использовать этот фиктивный долг для получения контроля над предприятием. Все эти действия являются «классикой» рейдерского захвата и следствие, объективно разобравшись в произошедших событиях, выделило в отдельное производство уголовные дела в отношении «гендиректора», его «помощника» и «частного инвестора», обвинив их в ряде преступлений – мошенничестве, подделке документов, отмывании денег.
С таким решением вполне был согласен и банк, судя по тому, что он в своем заявлении, приобщенном к материалам дела, просит правоохранительные органы привлечь к ответственности «гендиректора» и «частного инвестора». Зато оно не устроило рейдерскую группу и уже по их жалобе постановление о прекращении уголовного дела в отношении «участника» было отменено генеральной прокуратурой. Однако, после дополнительной проверки, следователь вновь прекратил уголовное дело и его решение было утверждено судом. По выделенным уголовным делам «гендиректор» был задержан, и его дело передано на рассмотрение в суд, а «помощнику» и «частному инвестору» заочно предъявлены обвинения и избирана мера пресечения в виде содержания под стражей, но они отправились «в бега».
А далее следует безграничный полет фантазии следователя! Сабиров проводит два дополнительных допроса «участника», во время которых выясняется рад малозначительных подробностей событий, после чего «участник» задерживается и ему предъявляется обвинение в покушении на мошенничество с банковским кредитом, который к тому времени уже благополучно банком с прибылью перепродан! Более никаких доказательств в деле не приводится. Как будто фокусник, достающий из пустой шляпы кролика, Сабиров буквально «из ниоткуда» достает обвинение, которое никак не связано с расследованием и доказательствами, собиравшимися в течение двух предшествовавших лет.
Задачей уголовного судопроизводства являются как изобличение преступника, так и защита гражданина от необоснованного обвинения. Уголовно-процессуальный кодекс содержит подробнейшие указания о том, когда, как и в какой последовательности следователь должен производить следственные действия. Надзирающий прокурор обязан контролировать соблюдение требований УПК на всей стадии досудебного производства, обеспечивать и защищать гарантированные законам права участников уголовного процесса. Если требования УПК соблюдаются, то вероятность ошибочного предъявления обвинения становится минимальной.
Так ли это в деле АКИФа? Открываем последние три тома и убеждаемся, что они содержат подробнейшее изложение того, каким именно образом следователь Финпола при попустительстве сотрудников прокуратуры нарушал УПК, игнорировал решения судов, занимался фальсификацией процессуальных документов и тому подобными деяниями. Например, сведения о том, как во исполнение требований УПК и двух (!) решений судов расследование дела 26 марта 2019 года передается из Финпола в ГСУ МВД, а спустя три дня, 29 марта 2019 года, по устному (!) указанию Бейшекеева дело отзывается из МВД «на изучение» в Генеральную прокуратуру и в тот же день передается для дальнейшего расследования в Финпол к тому же самому «фокуснику» Сабирову.
Или как Сабиров, уже после получения еще двух судебных решений о возврате дела по подследственности в ГСУ МВД, 15 апреля 2019 года, приходит в СИЗО к «участнику» уже после официального окончания рабочего дня в сопровождении лица с приостановленной лицензией адвоката. Там он пытается разыграть фарс под названием «уведомление подозреваемого и его защитника об окончании досудебного производства» и «ознакомление с материалами дела»!
Понятно, что никакой другой реакции, кроме требования соблюдать нормы УПК «участник» проявить не может и даже этот подставной «защитник» записывает в протоколы следственных действий свой протест, но Сабиров просто плюет на все эти «мелочи», и прокурор Дарданов утверждает в тот же день «Обвинительный акт».
В итоге нарушения, допущенные следователем упраздненного Финпола Сабировым, столь существенно повлияли на объективность и всесторонность расследования, что любой приговор, вынесенный судом, неизбежно будет опротестован. Так зачем дальше продолжать эту историю? Закон в таких случаях предписывает участвующему в процессе прокурору обратиться в суд с ходатайством о направлении дела в прокуратуру для устранения нарушений УПК и пересоставления обвинительного акта.
А как быть с нарушенными правами «участника», который более двух лет провел под арестом в СИЗО? За это должны отвечать конкретные исполнители – бывший следователь Сабиров и прокуроры Байдылдаев, Бейшекеев и Дарданов, о чем уже давно поданы и зарегистрированы все необходимые заявления от имени «участника». Только следствие по ним до сих пор не ведется.
Выступая в День конституции, Президент Кыргызстана Садыр Жапаров сказал о необходимости введение личной материальной и уголовной ответственности следователей, прокуроров и судей за выдвижение необоснованных обвинений. Невозможно не согласиться с этой мыслью, изучая «дело АКИФа».
МК-Азия продолжит следить за делом «Фирмы АКИФ».